Краткая история села Атяшево

 

                                                               +++

 

+++

   Село Атяшево Большеигнатовского района иногда путают с одноименным районным центром, основанным, в свое время, выходцами из нашего не большого села, которое значительно старше.      Первое письменное упоминание о нём имеется в «Списке населённых мест Симбирской губернии» за 1614 год, там Атяшево значится как село владельческое ,т.е. являющееся собственностью помещика-владельца. В книге писцов Дмитрия Пушечникова и подьячего Афанасия Костяева «Письма и меры», сообщается о том, что в 1614 году  деревня принадлежала помещику Русину Атюшеву. Видимо по фамилии владельца  деревня и стала именоваться Атяшево Выставка. Выставками назывались в то время земли, выделенные под застройку поселения за особые заслуги перед правительством. Отсюда не сложно предположить, что Русин Атюшев отличился в период смутного времени.

  На ту пору при деревне значилось пахотной земли – 100 десятин и состояла она из 19 дворов, два из которых бобыльные, т.е. в них проживали крестьяне без тягла и без пашни.

   В 1624 году в списках населённых мест деревня называлась Атяшево на Пьянских вершинах, а в 1627- Старая Атяшева.( стоит оговориться по поводу написания: в одних документах Атяшево писалось с окончанием на «о», в других оканчивалось на «а», а в иных и вовсе писалось «Отяшево»,такие особенности зависят от времени написания, от свойственных тому времени правил орфографии, но мы в дальнейшем будем придерживаться современных нам форм написания)Почему Старое? Потому, что в 1624году беглые крестьяне деревни Атяшево на Пьянских вершинах образовали новое поселение Атяшево под Сурским лесом. Тому так же имеются письменные подтверждения: в 1624 году шесть дворов указывались пустыми, из которых три двора сошли безвестно куда.

  Уход крестьян из деревни подтверждается и легендой о возникновении названия речки Явилей, т.е. разделяющая , расставанья река. Как рассказывают старожилы, бежали крестьяне от жестокого и ненавистного помещика. К побегу готовилось несколько семей: и вот однажды глубокой ночью тронулись в путь, погрузив на телеги весь свой не хитрый скарб, отправились на юг. Отъехав от деревни две версты, остановились. Тяжело было покидать обжитые места, в которых огромное количество мелочей незримыми путами воспоминаний связывает воедино всю жизнь; и трудно не преодолимо трудно показалось им разорвать эти путы. Позади оставалась их жизнь, трудная иногда унизительная, полная скорбей, но это была их жизнь. Некоторых одолели сомнения, не по силам оказалось людям преодолеть эту дикую брань мыслей и чувств, и надумали они повернуть назад. Однако три семьи решили ехать дальше. Поклонились земляки друг другу до земли, обнялись и разъехались в разные стороны. Одни искать счастья и удачи под Сурским лесом, другие вернулись обратно. Вот с тех пор эту речку атяшевцы называют Явилей- расставания река, разделяющая.

  В 1671 году по переписной книге мордовских селений в деревне Старое Атяшево во Пьянских вершинах значилось дворов в количестве 32, людей – 52 человека.Указаны так же имена: Качайка Тургашев, Кадарка Ушиков, Ондрюшка Полаев и другие.

  Мордва (эрзя) народ консервативный: живя в окружении русских поселений, бережно сохраняют свои традиции (в частности, радушие и гостеприимность), язык, культуру и трогательную привязанность к родным местам. Веками живут они в родных своих сёлах и не покидают их, покуда не вынуждают к тому дурные обстоятельства. Но даже когда выезжают и десятилетиями пребывают вне родных мест, зачастую на излёте жизни возвращаются на свою малую Родину. За упорство характера, за любовь к труду и умение трудиться на земле и со скотом, благословляет их Господь прирастать имением и числом. Вот и данные переписей 1716-1717 годов по Алатырскому уезду говорят о росте числа дворов и численности населения. По этим данным в Атяшеве числится 52 двора и жителей 441 человек.

  Православие атяшевцы приняли в 1740-х годах. В ту пору не все из Мордвы принимали крещение доброохотно. Видимо и в те времена добрых пастырей Христовых не было в достатке, а вот ревнителей не по разуму, увы, хватало. Так и Атяшево обращали из язычества насильно. До сих пор сохранилось это в памяти народной, старожилы даже указывают на место крещения, и говорят о том, что гнали народ туда кнутами. Более ста лет, согласно данным архива Саранского епархиального управления, сохранялись остатки язычества. Но сила Божия, как известно в немощи совершается, так и атяшевцы, некогда насильственно окрещённые, покрывают теперь своей преданной любовью ко Христу дела не в меру ревностных пастырей крестивших их предков.

  В 1779 году Атяшево принадлежало генералу  Левашёву. В памяти народной генерал сохранился как жестокий владелец с крутым нравом.

  В 1856 году  владельцем Атяшева уже значится князь Андреевский. В конце 19 века по земельному банку Андреевский продал село помещику Пашкову.

  Не далеко от села, на берегу речки Коварин, Пашков построил усадьбу. Это был деревянный двухэтажный особняк  с прудом окружённый большим садом. На первом этаже располагались помещения для прислуги, кухня и кладовка, а на втором – комнаты для хозяев и гостей. Усадьба стояла в центре нынешней пасеки. За всё время владения этими землями Пашков ни разу не посетил Атяшево. Всеми его делами занимался его управляющий- Василий Иванович. Под его руководством был построен винокуренный минизавод, платина, из которой брали воду для производства спирта. Спирт в дубовых бочках возили в город Алатырь. Завод стоял на добротном каменном фундаменте. Оборудование было завезено из Москвы и Нижнего Новгорода. Во время Первой мировой войны на заводе работали пленные австрийцы. Двое из них умерли и были похоронены на местном кладбище. До сих пор сохранились два креста не обычной для атяшевцев формы.

  После революции 1917 года завод был закрыт, управляющий и рабочие уехали, оборудование было разломано и расхищено. Усадьбу Пашкова  постигла, со временем та же участь.

  В центре села, между улицами Центральная ( Попунь пе) и Садовая ( Вере пе), была расположена большая площадь. В восточной её части, в нижнем конце, около пруда Сёвонь тур, под большими вётлами стоял кабак. В западной, высокая двуглавая деревянная церковь, освящённая в честь святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана. Автору этих строк не известно кем была построена церковь, однако же об одном из пастырей Христовых служивших в ней есть упоминание у Ивана Михайловича Сеченова – известного учёного физиолога в «Автобиографических записках»:

«До приезда гувернантки и некоторое время после её приезда меня обучал Закону Божию, арифметике ,русскому и латинскому языкам молодой священник из соседнего села Атяшево, отличавшийся, однако, не столько потребными для учительства знаниями, сколько приятной внешностью, весёлым нравом и умением держать себя в дворянском обществе. Насколько могу припомнить его уроки, знания его в арифметике не заходили за пределы 4-х начальных действий, а в латыни учителем моим был не он, а латинская грамматика Кошанского, так как вся моя задача заключалась в заучивании преподанных в ней правил склонения и спряжения по указанию учителя: «от сих до сих».»

  Рядом с церковью, чуть к северу, стояла школа. Она была открыта в 1884 году. В газете «Симбирские ведомости» была опубликована статья о том, что в селе Атяшево Болховской волости Курмышского уезда Нижегородской губернии, открыта одноклассная церковно-приходская школа. Но здания под школу не было и четыре года дети учились в церковной сторожке. В 1888 году было построено здание школы на высоком фундаменте, срубленное из сосны. Школа получилась тёплой, светлой и уютной. Прямо в школе находилась комната, в которой жили учителя.

  23 января (5 февраля) 1918 года Совет Народных Комисаров принял декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. После принятия этого декрета школа в Атяшеве была закрыта, уехала молодая учительница Елизавета Николаевна, некогда приехавшая из Курмыша, а здание школы члены местной организации ВКП(б) разобрали.

  В конце 1920 года большевики вновь обратили внимание на школу, и новая начальная школа была открыта в доме последнего частного владельца села Атяшево- экс-чемпиона мира по классической борьбе Заикина Ивана Михайловича.

 

 

 

 

  Ивану Михайловичу стоит уделить отдельное место в нашем повествовании. Этого человека недюжинной силы с любовью вспоминают атяшевцы до сих пор, хотя ничего особенного для села он, в общем-то, не сделал. Видимо импонирует им то, что сам Заикин из крестьян, а также сочетание громадной силы с добротой – это всегда ценилось простыми людьми.

   Родился Иван Михайлович Заикин 5 ноября 1880 года в старинном русском селе Верхнее Талызино ( не более чем в 20 верстах от нашего Атяшева).

    Род, из которого он вышел издавна славился своей силой и удалью. Его дед Зиновий, бывший крепостной помещиков Пашковых, обладал недюжинной силой. Не один раз слышал внук от него печальный рассказ о том, как он «зачах». «Давно это было… Привез я однажды на мельницу зерно смолотить… барин с гостями подкатил… подозвал и говорит:

- Поставил я, Зиновий на тебя заклад – сто рублей серебром… поспорил я, что снесёшь ты мельничный жернов вон на тот пригорок… докажи-ка им, братец… докажешь – одарю щедро…

  Прикинул – вроде не далеко, да и жернов не особенно тяжелым показался. Взвалили мне его на спину. Несу, ничего. Потом, вижу не выдержать больше – упаду. Сбросить бы мне, да гордость не позволила. Из последних сил взашёл. Сбросил жернов. И сам упал. С тех пор и зачах» ( Светов А. Иван Заикин. М., 1957 г. с. 8).

Отец Заикина, Михаил Зиновьевич, также обладал огромной физической силой и ловкостью, имел весёлый и незлобивый характер. Свою удаль и силу чаще всего Михаил Зиновьевич показывал на масленницу, за околицей, во время кулачных боёв, где ему не было равных. Выступали «стенка на стенку». Нижняя часть села – беднота против верхней – богатеев. Михаил Зиновьевич верховодил «нижними». Маленькому Ване хотелось стать сильным, ловким и весёлым, как отец.После страшной засухи, охватившей Поволжье в 1889 году и последовавшего за ней голода, многие крестьяне были вынуждены покинуть родные деревни, чтобы найти побочный заработок на стороне. Так и семья Заикиных, после многих жизненных перипетий, оказалась в Самаре. Отец устроился работать грузчиком на волжскую пристань. Ване исполнилось, к тому времени, пятнадцать лет, а по своей силе он не уступал уже взрослым. Однажды Михаил Зиновьевич, пощупав его мускулы озабоченно произнёс:» Пора, сынок, за настоящую работу приниматься. Пойдём на погрузку». И он был зачислен в артель грузчиков.

   В артели Ваня пришёлся по душе. Грузчики полюбили молодого силача. В свободное время Ваня с друзьями любил посещать ярмарки. Однажды их внимание привлекло большое скопление народа. В окружении толпы здоровенный приказчик поднимал двухпудовую гирю над головой и бросал ее в воздух.

- А ну, кто так еще сможет? – обращаясь к толпе, с усмешкой спрашивал он.

   Заикин молча подошёл, взял гирю, легко поднял ее над головой. Затем, наклонясь назад, глубоко вздохнул и выпустил гирю из рук. Гиря глухо стукнулась в его грудь, и упала на землю. Толпа замерла, глядя на молодого силача. Стоявший рядом чернобородый купец, обращаясь к нему, произнёс:

- А пятак вот не согнёшь?

Заикин, пошарив в кармане, вынул манету.

- Жалко, последняя, - произнес он, кладя пятак в карман.

- Струсил! Струсил! – раздались насмешливые голоса из толпы.

- Кто? Я струсил? – обводя горящими глазами толпу, обиженно произнёс Заикиню- Давай монету!

   Чернобородый купец протянул медный пятак. Иван надавил на него пальцами… Мгновение – согнутый пятак в руках купца, который рассматривал его с немалым интересом.

   Другим увлечением молодого грузчика была борьба. Заикин уже слышал о знаменитых борцах – Пытлянском, Ступине, Бороданове, Снежкине. До него доходили слухе о молодом борце Иване Поддубном. Но видеть их борьбу не приходилось. И вдруг выступление в Самаре Снежкина. На афишах, расклеенных по горду, изображен борец с могучими руками и лихо закрученными вверх усами. Это был Снежкин. Решено было идти в цирк всей артелью. Заняли место на галерке.

  Молодой грузчик внимательно следил за атлетом. Сначала Снежкин показал несколько силовых номеров с гирями. Потом началась борьба. Положив на лопатки нескольких борцов, он, скрестя на груди руки, довольный, улыбающийся, расхаживал по арене. Заикин вздрогнул, когда раздался громкий голос арбитра:

   - Кто желает помериться силами с чемпионом? Кто удержится против него одну минуту, тому премия 25 рублей, а кто положит на лопатки – 100 рублей.

   Подождав несколько секунда, арбитр снова отчетливо произнес:

   - Есть ли желающие, господа?

   Вдруг среди наступившей тишины раздался четкий голос с галёрки:

   - Я желаю.

   Заикин вышел на арену.

   - Назовите свою фамилию, - попросил арбитр.

   - Зачем? – удивленно произнес грузчик.

   Не успел арбитр ответить, как из публики послышался насмешливый голос:

   - А чтобы знать, кого писать в поминание.

   - Пиши завещание, парень, - раздался другой громкий, отчетливый голос.

   По рядам покатился дружный хохот, вызывавший в душе Заикина страшную злобу. Сверкая глазами, смотрел он на стоявшего перед ним уверенного в своей победа, улыбающегося Снежкина. Началась борьба. Заикин, обладая огромной физической силой, не имел достаточного опыта борьбы. Своими могучими руками Снежкин обхватил грузчика. Однако сразу положить его на ковёр не удалось. Проходит минута, другая, а борьба продолжалась. Чемпиону, может быть, и удалось бы положить Заикина на лопатки. Но вдруг с галерки раздался громкий, призывный голос:

   _ Поднатужься, Ваня, поднимай его!

   Окрылённый этим голосом, Заикин собрал все свои силы, схватил Снежкина и поднял его, как поднимал тяжести на волжской пристани, бросил его на ковёр. Зал замер. Прошло мгновение. Раздались оглушительные аплодисменты. Особенно неистовствовала галёрка.

   -Молодец, Иван! Браво! – раздавались беспорядочные выкрики грузчиков.

   Хотя Заикин и не положил Снежкина на лопатки, но огромной его победой было то, что прославленный чемпион лежал на ковре. Под шум кричащих с галёрки грузчиков, требующих обещанную награду победителю, арбитр, торопясь, сунул в руку Заикина двадцатипятирублёвку и поспешил выпроводить его из цирка. Не прошло и часа, как в одном из ближайших к цирку кабаков артель грузчиков шумно отмечала победу друга над Знаменитым Снежкиным.

   А на другой день… к Заикину подошёл высокий, худощавый, с большими серыми глазами человек и представился:

  - Борец Владимир Пытлянский.- Подавая руку, ласково спросил: - Это Вы со Снежкиным боролись?

   Молодой грузчик утвердительно кивнул головой. …Пытлянский дал ему контрамарку, пригласил в цирк. Кстати, Владимир Пытлянский был в те годы одним из первыз русских борцов, демонстрировавших приёмы французской борьбы.

   С нетерпением ждал Заикин наступления вечера. Заняв свое место, уже не на галёрке, а в первом ряду, он с огромным интересом смотрел за борьбой Пытлянского. После окончания цирковой программы Заикин зашёл за кулисы. Владимир Алексеевич встретил его приветливо.

   - Расскажите не много о себе, - дружелюбно попросил он, глядя внимательно на гостя. – Желаете ли Вы изучать борьбу?

   - Конечно! - обрадованно произнес Заикин.

   - У Вас, молодой друг, есть все данные, чтобы стать хорошим борцом, - уверенно сказал Пытлянский. – Но для этого Вам надо много, очень много учиться. – Провожая гостя Владимир Алексеевич пригласил его на тренировки.

   Заикин каждый вечер приходил в цирк. Здесь борец учил его, как тренироваться со штангой и гирей, показывал многочисленные приёмы французской борьбы.

   - Чтобы стать хорошим борцом, - наставлял он, - природной силы для этого недостаточно, необходимы опыт и умение, которые надо накапливать. Нужно кропотливо изучать все новые приёмы борьбы.

   С этого времени молодой грузчик Иван Заикин твердо затаил мечту – стать борцом. Однако, не так-то просто было ее осуществить.

   После долгих скитаний он встретился с большим знатоком и любителем тяжелой атлетики и борьбы Константином Ивановичем Меркурьевым, совладельцем нефтяной фирмы «Братья Меркурьевы и компания». Однажды один из служащих фирмы поведал Меркурьеву, что на ярмарках какой-то силач, по фамилии Заикин, за двугривенный одним мизинцем поднимает двухпудовую гирю, сгибает пальцем медные пятаки, гнёт браслеты из полосового железа.

   Встретив Заикина, Константин Иванович приглашает его к себе на службу. Молодй грузчик устраивается в конторе фирмы простым рассыльным. Оплата 15 рублей в месяц. Но главное, он получает возможность тренироваться бесплатно на спортивной арене, о которой только мечтал Заикин после одержанной над Снежкиным победы. Начались ежедневные усиленные тренировки под руководством опытных тренеров и самого Меркурьева… для участия во всероссийском соревновании по поднятию тяжестей, которое ежегодно проводилось в Петербургском атлетическом обществе.

   - Поедешь в Петербург, Иван, на всероссийский чемпионат отстаивать честь нашей фирмы, - сказал однажды Меркурьев.

  И вот в феврале 1904 года Заикин в Петербурге. Ему двадцать четыре года. С нетерпение и тревогой ждал он открытия чемпионата. Наконец этот день наступил. Иван Михайлович впервые на большой арене…  Главным соперником Заикина на чемпионате был тогда петербургский тяжелоатлет Элкснидт В первый день соревнования они показали одинаковые результаты. Наступил второй день чемпионата. Опять показатели Элкснидта выше других атлетов, претендовавших на звание чемпиона России. Он толкнул правой рукой 170 фунтов, левой – 160. Рывок правой руки – 150 фунтов, левой -130. И вот на арену вызван Заикин. Результат потрясающий: толчок правой руки – 190, левой – 170 фунтов; рывок правой и левой рук 150 фунтов. Иван Михайлович вышел победителем. Ему присуждается первый приз и звание чемпиона России.

   Присутствовавший на соревновании Пытлянский тепло поздравил своего ученика с одержанной победой. Поздравляли чемпиона знакомые и не знакомые люди. Подошёл Иван Максимович Поддубный. Своими могучими руками он обнал Заикина и поздравил с высоким званием. Это была их первая встреча, сразу перешедшая в большую дружбу.

   - Теперь, Ваня, тебе незачем ехать к Меркурьеву, - сказал наставительно Иван Максимович. – Теперь ты можешь выступать самостоятельно на любой цирковой арене, где есть тяжелая атлетика и борьба. Только помни одно, - поучительно продолжал он , тренируйся, и тренируйся. Не бери в рот спиртного, не кури, - заключил Поддубный.

   По возвращении из Петербурга в конторе фирмы Меркурьевых Иван Михайлович оставался не долго. Из Нижнего Новгорода в Царицын прибыл цирк Акина Александровича Никитина. Владелец цирка предложил Заикину заключить контракт. Условия оказались приемлемыми. Иван Михайлович становится профессиональным тяжелоатлетом.

   Иван Заикин выступал и с атлетическими номерами. Носил на спине по арене 25-пудовый якорь, 40-ведерную бочку и другие тяжести. На его спине ломали столбы, гнули железнодорожные рельсы, строительные балки.

Очень высоко его оценивал знаток борьбы И.В.Лебедев: «Один из умнейших борцов мира, беспощадный в борьбе и пользующийся своей колоссальной силой в такие моменты, когда противник менее всего ожидает его нападение… Страшно силен, очень ловок и очень хитер в борьбе».

     Как борец Заикин неоднократно встречался в единоборстве с Поддубным. Многие сильные борцы, встретившись с этим чемпионом-чемпионов — Поддубным, потом избегали этого «удовольствия». Борец Заикин встречался с Иваном Максимовичем на ковре 15 раз, начиная с Воронежа в 1904 году до Тифлиса в 1916. Поддубный, как известно, учил по простому методу: «За одного битого двух небитых дают».

Схватки у них проходили по-разному. В Орле 7 февраля 1905 года её описывали так: «…Боролись Поддубный с Заикным в швейцарской борьбе („на поясах“). Поддубный поднял Заикина, взял „на мельницу“ и бросил на лопатки. Это была у них первая схватка.»

На первенстве мира 1908 года в Париже Заикин и Поддубный, победно справившись со своими соперниками, отодвинув их на второй план, встречались в финальной схватке. Продолжалась она 66 минут. После такого изнурительного поединка вперед вышел Поддубный.

Упорно проходил между ними поединок в марте 1909 года в Санкт-Петербурге в Новом цирке. Вот как его видели и оценили спортивные комментаторы того времени и оставили на память новому поколению борцов: «Нападение ведут поочередно оба противника. На 12 минуте Поддубный переводит Заикина в партер. Идет напряженная борьба. Приемы почти исключительно силовые. На 47 минуте Заикин с изумительной силой выходит из партера и стремительно атакует своего могучего противника. Положения то и дело меняются. Оба борца проявляют большую силу и прекрасную школу. Финал борьбы отличается исключительной красотой. На 56 минуте Поддубный вновь переводит Заикина в партер, берет его на задний пояс и бросает. Заикин уходит пируэтом, хватает Поддубного задним поясом и, сделав мельницу, бросает его в партер с целью положить на лопатки. Поддубный через мост уходит с партера и моментально ловит соперника на бра-бруле и укладывает его на лопатки». Из 15 схваток Заикин 10 проигрывает, а пять сводит в ничью.

 

 

 

 

   Иван Михайлович, будучи сам потомственным крестьянином, с любовью относился к простому народу. Однажды (случилось это на Волге), желая чем-нибудь скрасить жизнь босяков, Иван Михайлович скупил тысячу полушубков и раздал их нуждающимся. Об этом писали многие российские газеты, называя его «бурлацким королём». Вот одна из статей: «Иван Заикин…русская ширь и размах воплотились в его натуре. Кто из пассажиров, проезжая осенью на пароходе по Волге и обозревая кишащие босяками пристани, не помнит овчинных полушубков с клеймом: «Иван Заикин». Не правда ли, просто и мило? И босота одета, и продавать полушубки в кабаке нельзя, потому что такой приказ вышел по всему кабацкому фронту от бурлацкого короля: «Кто с босяка возьмёт за косушку последнюю шубу, тот со мной дело будет иметь». И никто не осмеливался брать»

  В 1909 году Иван Михайлович купил у помещика А.П. Пашкова в селе Атяшево Болховской волости Курмышского уезда Симбирской губернии 29 десятин земли. Один из старейших жителей Атяшева Сергей Григорьевич Семушев, хорошо помнивший Заикина, много рассказывал о нем местному краеведу Михаилу Ивановичу Храмову. Вот, что пишет об этом сам Михаил Иванович: «Сельчане уважительно относились к Ивану Михайловичу. Мужики охотно перевезли в Атяшево купленный им в Алатыре дом. По этому случаю было устроено гуляние, на котором Заикин показывал свои силовые номера. Вскоре дом был собран».

  Со многими известными людьми встречался и даже был дружен Иван Михайлович. Среди многочисленных друзей Заикина – А.Куприн, М. Горький, Ф.Шаляпин, А.Дуров, Э.Карузо, И. Поддубный. Однажды Ивана Михайловича пригласил на ужин великий князь Михаил Александрович. Сам Заикин об этом рассказывал так: «Накрыт стол. Посадили меня в кресло. С одной стороны, сел Михаил Александрович, а с другой главнокомандующий. Лакеи подали ужин, князь угощает водкой. Я боюсь: развяжется язык, наговорю лишнего. А он настаивает на простой лад: «Ну дёрнем «челышевки». Я улыбнулся. «Что улыбаетесь? Водка называется «челышевкой» Я немножко с ним знаком, с Челышевым, он наш, самарский купец».Начинается ужин. У меня аппетит с «челышевки» разыгрался. Гляжу на стол и не знаю с чего начать: уж слишком много всего…Потом фон Плеве заговорил, глядя на меня: «Господин Заикин, мне кажется, Вам очень подойдёт офицерская форма воздушных сил России. Вас произведут в офицеры, если Вы согласитесь стать инструктором в школе военных лётчиков. Вы будете хорошо обеспечены».- «Мундир офицера поможет Вам решиться, - улыбнулся Михаил Александрович.- По фигуре Вам надо было бы дать чин полковника, но…»- он не договорил и сам  налил рюмку «челышевки»…Поблагодарил я хозяев за хлеб-соль, за приятное общество и попросил разрешение удалиться. Офицер проводил меня в гостиницу».

  В 1928 году Иван Михайлович переехал в Кишенёв, где и прожил до конца жизни, однако, так и не расставаясь с мечтой о возвращении. В 1940 году он просил В.Каменского: «Если тебе доступно видеться с Алексеем Толстым, то проси за меня тёплых слов. По получении от тебя письма и от дочки буду знать, что мне делать».

  Настойчиво уговаривал Ивана Михайловича возвратиться на родину Куприн. В одном из писем к нему он писал: «Помнишь – ты мечтал об устройстве огромного питомника физической культуры в государственном плане. Это в России возможно и только в ней…За тобой нет больших грехов против Совдепии, а имя твоё любимое. Вот эту сторону взвесь хорошенько. А если попадёшь в Атяшево, то я к тебе переберусь. Будем под старость ловить рыбу, наезжать лошадок, сидеть по вечерам на крылечке, курить из вишнёвых чубуков»

  До конца жизни Заикин обладал недюжинной силой. «однажды приходит он домой, - рассказывала Анна Фоминична- его супруга.- На плече телеграфный столб. «Откуда?»- спрашиваю. «Да на Бендеровской  улице линию меняют. Новые столбы ставят. Я подошёл и спрашиваю: «Можно, ребята, один столбик взять?» Смеются: «Бери,дед, если с места сдвинешь!» Ну я его на плечо и понёс легонько». А ведь ему было за шестьдесят, и столб телеграфный он нёс как пёрышко через весь город».

  Умер Иван Михайлович Заикин 22 ноября 1948 года на шестьдесят девятом году жизни в Кишенёве, так и не побывав более в любимом Атяшеве. А дом его в суровую зиму 1941-1942 годов, пока занятия в школе были прерваны, начали украдкой ломать и растаскивать на дрова.

   28 июня 1996 года село Атяшево сильно пострадало оттого, что по селу прошёл смерч. В селе не осталось ни одного дома, который бы в той или иной степени не пострадал. Усилиями руководства района, правительства Мордовии и России, вскоре, были ликвидированы последствия смерча. Но много лет спустя люди всё ещё вспоминают о том, как это было и говорят, что не было ни одного, кто бы не вспомнил имя Божие в тот момент и не перекрестился.

 

С 27 августа1998года в Атяшево назначен настоятелем иерей Андрей Бублиенко. С 1999 по 2009 год усердием атяшевских боголюбцев, при поддержке руководства района и Республики Мордовия выстроен новый храм, в котором и проводятся теперь регулярные богослужения. Прежде все службы совершались в молитвенном доме.

   Этот молитвенный дом для проведения богослужений, в свое время, был выделен местной администрацией. Поскольку верующие долгое время были оторваны от полноценной духовной жизни, то у некоторой части прихожан само это помещение, бывшее некогда, помимо всего прочего, и общежитием для студенток, приезжавших на сельхоз работы, вызывало определенной смущение. Пришлось строить новое здание храма и взялись за это всем миром. В этих трудах и стала формироваться община верующих. По бедности, в качестве сруба под здание храма использовали материал, что называется, видавший виды. Разбирали, с благословения благочинного (протоиерея Александра Никитина), здание, которое он поначалу пользовал как храм, переоборудовав для этого старый клуб. Клуб же, в советское время, был собран из церковных бревен. Получился, простите за каламбур, круговорот бревна в природе. Деньги для строительства приходилось собирать Христа ради и где только возможно. Но голь на выдумки хитра и мир наш не без добрых людей: трудно было - плакали, но строили. Обходили с протянутой рукой Атяшево и окрестные сёла. Приём видывали разный, но в основном встречали радушно… либо с пониманием. Денег в ту пору у населения почти не было и мечтать только о радушном приёме никто не смел. Любая даже самая малая жертва, ограничивала и без того скудные возможности семьи жертвователя, но люди шли на это. Усердствовал глава администрации района В.И. Горячев, добивался помощи из бюджета Республики, выхлопотал дом для семьи священника.  Шли на жертву и председатели колхозов В.В. Толмачев и В.Г. Пахомов – выделяли от собранного урожая некую часть зерна. Полученное зерно продавалось, по несколько заниженной цене селянам, а на вырученные средства покупали материал и платили зарплату наёмным рабочим. Помимо наёмных рабочих и сами прихожане много трудились при строительстве: копали котлован под фундамент, готовили бетонную смесь, заливали, регулярно убирали мусор на стройплощадке, обшивали стены храма, белили, красили все от мала до велика. В процессе работы, некогда расхристанное общество, постепенно перерождалось в единую христианскую семью. Дух семейственности на нашем приходе чувствуют все приезжающие к нам на приход гости. А что особенно удивительно трогательно, так это то, заходящие впервые в пустой храм люди отмечают, что дышится в Атяшевском храме необыкновенно легко. Легко после стольких понесенных Христа ради трудов. Хоть, все мы знаем, Господь строит свои храмы Сам, но и людям своим даёт прочувствовать тяжесть трудов для того, чтобы разделить с народом, взятым Себе в удел, радость Победы.  

 

 

В ходе работы по описанию краткой истории села были использованы многолетние наработки из личного архива летописца села- Людмилы Николаевны Бершиной, а так же из книги краеведа, участника ВОВ- Михаила Ивановича Храмова «Люди земли теплостанской».